Международный Клуб владельцев автомобилей HUMMER^®

Дневник зараженного. (Апокалипсис)

1 день.
Утром, по радио сообщили, что выброс с завода — это авария, а не теракт. Успокоили, хотя туман сильный и запах какой то нехороший. На работу всё равно придётся идти.

В офисе отсутствует 10 человек, многие чихают и кашляют. Один упал на пол и стал биться в припадке, изо рта пошла пена. Страшно чё-то.

Начальник по громкой связи сообщил, что работа отменяется и всем срочно покинуть офис и поскорее вернуться домой. Тоже кашлял в микрофон. Здорово, квартальный отчёт отменяется...

На улице ничего не видно. Туман настолько сильный, что через 5 метров уже ничего не видно. Позвонил жене, абонент недоступен. Странно.

Обратил внимание, что на улице тихо и безлюдно. Машин нет, дороги пустые. Вообще звуков нет. Мёртвая тишина. Жутко. Может в офис вернуться?..

Слышу где-то рядом звук разбитого стекла. Появляется мужик, который тащит плоский телевизор.
Аха, значит рядом магазин. До дома не далеко осталось. Прижался к стенке, чтоб мужик меня не заметил.

Раздался крик. Кричали долго и надрывно. Причём кричали где-то недалеко. Туман заглушает крики. Ускоряю шаг и чихаю. На руке кровь. Блин, да что это такое.

Лифт не работает. Пока поднимался по лестнице, слышал какие то шорохи, скрипы, тяжелое дыхание. Быстрее бы добраться до квартиры.

Включил телевизор. Белая рябь. Связи тоже нет. Щёлкнул выключателем, свет не работает. Пипец полный, что это за авария такая.

Запах усиливается, хочется спать. Глянул в окно. Ничего не видно. Пойду кофе выпью, а то усну на ходу. Спать нельзя…нельз…

2 день.
Проснулся на полу, около холодильника. Солнце светит в глаза. Фигасе меня сморило. Попробовал встать, шатает всего. Пошел в ванную умыться. Господи, ну и рожа у меня. Засохшая кровь у носа. Синяки под глазами.

Туман рассеялся. Из окна вижу здание офиса. Тишина полная. Надо собираться что ли. Жены нет. Связь так и не работает.

Вышел из дома и первая неожиданность. Мёртвые кошки, собаки, птицы. В разных местах и позах. Словно смерть пришла неожиданно. Брошенные машины. Некоторые открыты. Людей нет вообще. Куда все подевались??

Прошёл мимо разбитого магазина и увидел первого человека, вернее труп. Свёрнутая шея, разорванный живот, словно его задрало какое-то животное. Не очень его разглядывал. Поспешил к офису.

В офисе тишина. Никого. Пошёл в кабинет начальника. Вот это да! Всё перевёрнуто вверх дном, словно тут была борьба. Следы крови на стене, потолке. Но никого нет. Кажется, рабочий день сегодня вновь отменяется.

Хочется жрать. Зашёл в столовую. Под витриной засохшие булочки. Может в кладовке что-то есть.

Лучше бы туда не заходил. На полу кладовки повариха. Свёрнутая шея, разорванный живот. Да что же это такое? Где все люди?

Услышал шум машины. Бросился к выходу. На большой скорости от меня удалялась легковушка. Закричал ей и замахал руками. От крика поперхнулся, закашлял и носом пошла кровь. Черт, да что это со мной такое. Надо в поликлинику.

В небе появился самолет. Летел низко, производя огромный шум. Из него стали вываливаться огромные тюки и на парашютах спускаться на землю. Побежал к ним.

На одном тюке был листок бумаги, на котором было написано, что в городе произошел выброс непонятных веществ, в результате которого большинство людей погибли, а остальные заразились какой то болезнью и кидаются на других. В стране объявлен карантин. Те, кто остался в живых, просят сохранят спокойствие и не выходить ночью из своих домов.

В тюке была еда, одежда и оружие. Совсем охренели. Оружие-то зачем? Я стрелять-то не умею. Да и в кого?

В кого, я понял ночью, когда в мою квартиру пытались вломиться какие-то твари. То, что это нелюди, я понял, выглянув в окно. У подъезда стояли несколько человек и смотрели в моё окно. Одежды на них было минимально. Они рычали, у них шла пена из рта. Увидев меня в окне, твари бросились в подъезд.

Дверь трещала под ударами этих нелюдей. Я взял пистолет и несколько раз выстрелил в дверь. Раздался вой, а потом удаляющийся топот. Кажется завтра надо уходить отсюда и искать выход из города.

3 день.
Спускаясь по лестнице, услышал тоненький скулеж из под одной двери. Дверь была закрыта, но у меня же пистолет. Выстрелил в замок, открыл дверь. Увиденное поразило. В коридоре, на полу лежал ребенок и плакал. Девочка лет пяти, с пятнами крови под носом. Увидев меня, она сжалась в комок и заревела ещё громче.

Девочку зовут Лера. Два дня назад её мать ушла в магазин и не вернулась. Бедняжка. Что мне с ней делать?

Переодел, умыл, накормил, тем, что взял из тюка. Предложил пойти искать маму. Может удастся выбраться с ней из города.

Через час подошли к тюку. Пипец. Весь разорванный, еды нет. Оружие валяется разбросанное. Странно,что не забрали. Хотя, что взять с тварей. Взял пару пистолетов. Посадил Лерку на закорки. Пошёл.

Смешная Лерка, сзади сидит в ухо дышит. Заснула. За что ей такое выпало? Хорошо, что твари до неё не добрались.

Темнеет. Че-то я притомился. Весь день шел по дороге. Вообще никого не встретил. Только трупы животных, птиц, брошенные машины и тишина. Мертвая тишина. Самолета больше не видел.
Надо срочно искать ночлег, иначе твари поймают.

Удачно сложилось. На первом этаже продуктовый, на втором оказалась открытая дверь в квартиру и никого нет. Лерку уложил на кровать, сам пошарил в продуктовом, через разбитое окно. Набрал жрачки, вернулся и закрыл дверь, придвинул шкаф. Надесь пронесёт.

Не пронесло. Ночью в дверь стали ломиться. За дверью крики, рычание, слышалась грызня. Не одного человеческого слова. Подошёл к двери с пистолетом и крикнул: —- что вам надо?

Моментально всё стихло, а через секунду дверь пошатнулась от ударов, раздался страшный вой.
Отпрыгнул от двери и два раза выстрелил в неё. Лерка проснулась и заплакала. Обнял её и стал укачивать. Всё будет хорошо, всё будет хорошо.

Дверь кажется ломается. Надо что-то делать. Выглядываю в окно. Под нами крыша магазина. Сажаю Лерку на закорки и прыгаю на козырек. Сзади слышится треск ломающийся двери. Бежать, бежать.

Отбежал метров на 100, обернулся. Темно. Ничего не видно. Куда бежать? Ещё вся ночь впереди. Сбоку из кустов послышалось рычание. Разряжаю в темноту первый пистолет, кидаю его следом и бегу дальше. Из кустов слышится вой, который подхватывают те, кто был в квартире. Кажется нам хана.

Неожиданно спереди слышатся еще выстрелы. Много выстрелов. Господи, там люди. Бегу туда.
Неожиданно небо ослепляет свет, включаются прожекторы, слышится шум моторов. Выбегаю из-за дома и замираю. Передо мной колонна военной техники, танки, бронетранспортёры. Попадаю под свет фар, поднимаю руки и кричу: — Не стреляйте, мы люди!

Лерка цепляется за меня и кричит. Нас растаскивают. На меня надевают какой-то респиратор, укутывают в какую-то белую материю и кладут в прозрачный ящик в одном из фургонов. Рядом в таком же ящике лежит Лерка. Ей что-то колют и она засыпает.

Какая-то женщина начинает меня спрашивать откуда я и как себя чувствую. Рассказываю о своих симптомах и женщина кивает кому-то головой. Мне тоже делают укол и я засыпаю.

4 день.
Очнулся в палате, в руке капельница. Светло, чисто, уютно. В голове пустота. Напротив, на стене, работает телевизор, без звука. На экране диктор шевелит губами и что-то рассказывает. Потом появляется картинка и мне становится страшно. Это мой город. Выжженный дотла.

Входит знакомая женщина и говорит, что нам сильно повезло. Мы последние, кого они нашли перед тем, как полностью зачистили весь город. Неизвестная инфекция оказалась жизнестойкой и на все антибиотики реагировала одинаково, мутировала и приспосабливалась. Но у некоторых выживших в организме произошла самостоятельная выработка антител и они выжили. Единственным последствием этого была кровь из носа. Теперь мы с Леркой надежда человечества, нас будут изучать и попытаются сделать вакцинц для других.

Год спустя.
Лерка теперь моя сеструха. Теперь я у нее единственный родственник. Живем в пансионате на всём готовом. Любит, зараза, кататься у меня на спине. Учится плохо, потому что зазналась, когда поняла, что все дают ей поблажки. Капризничает, но я ей спуска не даю. Узнал, что эпидемия появилась в другом городе. Вакцина почти готова. Напросился поехать туда с врачами. Надеюсь, моя вакцина поможет людям.

Сообщение в новостях о проворовавшемся сахалинском губернаторе Хорошавине баба Маня и её подруга Раиса из российской провинции слушали с отвисшими челюстями.
- Ну, надо же, - с трудом приходя в себя, прошептала Раиса. - Двести пятьдесят килограммов денег! Мань, а что, деньги теперь уже не считают, как раньше, а взвешивают?
- Почему не считают? Считают, конечно. Только деньги деньгам рознь, и считают-то только те деньги, какие получаем мы с тобой да наши дети. А попробуй дать счёт бумажкам, что тот губернатор наворовал. Это же недели не хватит.
- Ну, считали бы пачками.
- И пачками долго. Ты же видишь, что ими весь пол устлан, а та комната, чай, в пять раз поболее площадью, чем две наши с тобой хаты, вместе взятые. Там раз плюнуть со счёту сбиться. Да ну его к лешему, давай смотреть что-нибудь другое.
Переключились на другой канал, но и там шло сообщение о том же вороватом чиновнике с острова Сахалин.
- Глянь-ка, Рая, на его авторучку за миллионы! А часов дорогущих аж целый чемодан ... в Москве несколько квартир, да ещё загородные хоромы имеются! Зачем ему столько всего?
- Для имиджу, конечно.
(Раиса не упускала случая козырнуть знанием иностранных слов)
- С собой в гроб всего этого он не заберёт, триста лет жить не будет, а для понтов ему и тысячной части хватило бы, - философски рассудила баба Маня.
(Баба Маня тоже знала иностранные слова, но из принципа всегда пользовалась только исконно русскими, а при необходимости не чуждалась и жаргонной лексики - она была убеждённой славянофилкой.)
- А вот если бы тебе такое неслыханное богатство привалило, что бы ты с ним сделала? Неужто отказалась бы? - задала каверзный вопрос Раиса.
Баба Маня откровенно проигнорировала нотки провокации в её голосе и задумчиво произнесла:
- Ну, я бы двухкомнатные квартиры в городе купила дочери и сыну, а то они уже половину своей жизни со своими семьями по съёмным скитаются и большую часть заработанного на оплату жилья тратят.
- А пошто двухкомнатные-то? - удивилась скромным запросам своей подруги Раиса. - Можно и поболее комнатные. Да и не в Иркутске, а в Москве или в Питере.
- Ты что, с Луны свалилась? Не знаешь, какие коммунальные дерёт ЖКХ за большие метры? А в Москве или в Питере, вообще, с голоду помрут при нонешних ценах.
- Окстись, Мань, ты это о чём? У тебя же два с половиной центнера денег! Да тут не только твоим детям, внукам и правнукам на всю их жизнь хватит, а ещё и тебе останется.
- Мне-то зачем?
- Как зачем? На курорт бы съездила, сердце бы подлечила.
- Так если у детей будет своё жильё, сердце болеть-то, наверное, перестанет. На валидол себе возьму каких-нибудь пятьсот рубликов - и довольно. А насчёт того, чтобы дети, внуки и правнуки жили на всём готовом, я категорически возражаю. Пусть трудятся в поте лица своего.
- Это ещё почему?
- Да чтобы не разбаловались. Большие деньги - большие соблазны.
Против столь веского аргумента трудно было что-то возразить, и Раиса согласилась с подругой. Однако на "покупку" двух квартир ушло совсем немного, и теперь подругам пришлось мучительно долго думать, на что ещё потратить состояние вороватого чиновника.
- Тебе, Мань, окна пластиковые поставить надо, да и дверь входная замены требует. Хорошо бы ещё крышу новым шифером покрыть, хату обшить светленьким профлистом. Да и забор сменить не помешает, а то при нарядном теремке он вообще убого будет выглядеть.
(Раиса начала откровенно шиковать.)
- Нет, шифер не пойдёт. Сейчас для кровли покупают специальное покрытие, лёгонькое и разноцветное. Да и хаты обшивают не профлистом, а чем-то Баба Маня бросила взгляд на враз поскучневшую подругу и сменила грустную тему на более привлекательную.
- Ладно, давай думать, на что будем тратить оставшиеся миллионы.
Но Раиса, уже освободившаяся от иллюзий относительно честности следствия, судей и прочих элитных чиновников, с горечью произнесла:
- Да нет, Маня, нечего нам с тобой тратить. Если у кого и отберут всё наворованное, то меж собой разделят. Ты хоть раз в своей жизни видела такое, чтобы украденное у народа к нему и воротилось? Лично мне узреть подобное не доводилось.
Всякое повидала на своем длинном веку баба Маня, однако и она такого чуда узреть не сподобилась.